Михаил Лифшиц: российской газовой турбины до сих пор нет, потому что их не покупали

30.03.2023    Время чтения 2.5 мин.    Электроэнергетика

В 2022 году госхолдинг «РусГидро», оставшийся без импортных газовых турбин, решил поставить на Якутскую ГРЭС-2 российские паровые машины. В декабре компания заключила контракт с холдингом «Ротек», в который входит Уральский турбинный завод (УТЗ). Почему был сделан такой выбор и есть ли будущее у российских газовых турбин, “Ъ” рассказал председатель совета директоров «Ротека» Михаил Лифшиц.

— Вы верите в то, что российская газовая турбина большой мощности появится?
— Конечно. Надо понимать, что российской газовой турбины до сих пор нет, потому что их не покупали. Генераторам было проще, надежнее и приятнее покупать хорошую проверенную импортную турбину, чем рисковать при покупке новой машины.
— Какую долю в портфеле заказов у вас занимают заказы на турбины для проектов программы модернизации старых ТЭС?
— В моменте доля заказов по традиционной генерации в рамках субсидируемой программы модернизации сильно перевесила наш традиционный баланс. Примерно до 80%. Но мы всегда пытались выдерживать такое соотношение, чтобы 50% изделий шли в сегменте традиционной генерации, а остальные 50% — либо на экспорт, либо в какие-то другие отрасли, включая промышленную генерацию, обращение с отходами, турбины для атомных ледоколов.
— Генкомпании в 2022 году жаловались на задержки поставок основного оборудования российского производства, в том числе турбин. Их претензии справедливы?
— Производство турбины — очень длинный и ветвистый организм производственной кооперации. Любой сбой в начале процесса производства начинает с нарастанием двигаться по всей производственной цепочке. Безусловно, те коллизии, которые произошли в металлургии в начале 2022 года, привели к некоторым отраслевым потрясениям. Производителю металла стало непонятно, по какой цене его продавать, из-за ценового бешенства на фоне санкций и неопределенностей с курсами и экспортными ценами. Мы оказались, наверное, чуть-чуть в более просветленной позиции по сравнению с другими участниками рынка, может быть, потому что мы компактнее или смелее действуем и многие компоненты заказываем, не имея еще денег от заказчика. Это нам позволило пройти эту достаточно мощную турбулентность первого квартала, не свалившись в задержки. УТЗ задерживал поставку максимум на одну-две недели. Ни одна из этих задержек не повлияла на ход стройки.
— Генераторы жаловались и на большой рост цен на турбины.
— Мы публикуем открыто показатели нашего предприятия: если вы найдете там какую-то сверхприбыль, то я буду готов это обсуждать. Ключевой показатель для меня — это выработка на человека. Выработка на человека у нас примерно похожая на наших западных коллег. Мы эффективны, у нас нет избыточности личного состава, технологические процессы разумно оптимизированы. Но ведь есть независящие от нас факторы, например, уровень заработной платы специалистов в регионе. Мы должны быть конкурентоспособными на рынке труда. Средняя зарплата на машиностроительных предприятиях в Екатеринбурге в 2019 году составляла около 50–55 тыс. руб. В 2022 году эта же цифра выросла практически в два раза. Люди — наша основная ценность и ресурс, мы просто не имеем права экономить на зарплатах.
Кроме того, ценообразование, безусловно, меняется, если меняется цена на металл. Причем цена на металл очень инерционная. Нам говорят: цена на бирже выросла в январе, но потом встала на место. Здорово, но только вы посчитали биржевые сырьевые группы, а мы покупаем цветные металлические порошки, изделия второго-третьего переделов. Наши поставщики, которые купили порошки в январе и переработали, не смотрят на биржу, они смотрят на свои CAPEX и OPEX. Турбина — продукт достаточно развитой кооперации, связанной и с литьем, и с прокатом, и с цветметом, и с металлами, и с изделиями из них.
Коммерсант