Почему в нефтегазовых проектах обходят российских поставщиков ПО и АСУ ТП
14.09.2021 Время чтения 5.8 мин. Нефтегазовая промышленность
.jpg)
Победные реляции чиновников, к сожалению, на практике слабо меняют ситуацию с импортозамещением в крупных инфраструктурных проектах. Особенно печальна ситуация с программным обеспечением и АСУ ТП в нефтегазовом комплексе. По мнению экспертов, лишь от 10 до 30% в зависимости от сегментов бизнеса, занимают отечественные производители ПО и АСУ ТП, а остальное у иностранцев. В некоторых сегментах, например нефте- и газохимии, СПГ, практически все технологии иностранные. И ситуация за многие годы санкционного режима улучшилась незначительно. Почему так происходит? Ниже портал TЭК-all публикует мнение одного из участников рынка программного обеспечения, который работает с предприятиями нефтегазового комплекса.
1. Внедрение иностранных АСУ ТП и ПО проектируется на уровне проектной документации. Когда дело доходит до закупок, то иностранные производители, прописанные в проектных решениях, остаются вне конкуренции. Так происходит при строительстве производственных объектов или их модернизации. Проектный институт проектирует то, что знают его эксперты, то, что устно сказал заказчик или то, что надежнее всего, по их мнению, работает. Примеров множество, в частности, в нефтепереработке.
2. ЕРС-контрактором при строительстве крупных объектов выбирается зарубежная компания. Например, контрактором по автоматизации на объекте Усть-Луга выбирается компания Emerson, которая будет проектировать и внедрять собственные технологии, а также технологии проверенных зарубежных партнеров.
3. Крупнейшие компании ТЭК имеют свой собственный реестр допущенного до внедрения ПО и АСУ ТП. Имеют такие реестры Газпром и ВИНК. Если ПО нет в реестре, то нет шансов быть использованным. При этом прозрачных и публичных правил составления реестра никто не публикует. Они проходят как закрытый корпоративный регламент. Российские производители ПО и АСУ ТП жалуются, что вхождение в реестр занимает годы и иногда зависит, как они отмечают, от лично воли высокого чиновника нефтегазовой компании.
4. Правительственное постановление №719 относится к продукции, производство которой курируется Минпромторгом. Туда не входит программное обеспечение. Постановление опирается на общероссийский классификатор продукции. В актуальной версии этого классификатора отсутствуют такие разделы, как «Автоматизированные системы управления» или «Системы управления». В результате постановление не определяет никаких критериев для подтверждения российского производства АСУ ТП или иных систем. Исключение составляют АСУ ТП для управления электрическими турбинами, которые все же внесли в постановление для поддержки государственной программы ДПМ-2. Таким образом, ссылка на 719 ПП как инструмента поддержки российских производителей ПО и АСУ ТП некорректна.
5. В крупных нефтегазовых компаниях уже окрепла цифровая бюрократия. Речь о сотрудниках, которые не участвуют в разработке, внедрении технологий или их эксплуатации. Они посредники между производителями, пользователями технологий и чиновниками аппарата госуправления. Цифровая бюрократия сама рисует планы, КПЭ и сама по ним отчитывается. Бюрократия - серьезный барьер на пути внедрения отечественных технологий. Ее основной тезис - в России нет достойных ПО и АСУТП, их надо разработать с нуля, а разработка требует существенных субсидий государства. А пока идет разработка, то с нефтегазовой компании бесполезно требовать импортозамещения, так как внедрять нечего. Через несколько лет они объясняют, почему субсидии не помогли. За это время те, кто сегодня имеет коммерческие отечественные технологии, вымирают. К сожалению, как отмечают участники рынка, кураторы нефтегазовой отрасли в Минэнерго, не препятствуют этой цифровой бюрократии, а сами порой являются ее апологетами.
6. Крупнейшие нефтегазовые компании в лице цифровых бюрократов открыто заявляют, что стремятся сами разрабатывать ПО. Вместо внедрения технологий они канализируют корпоративные инвестиции на разработку технологий и конкуренцию с имеющимися коммерческими производителями ПО и АСУ ТП или поглощают последних. Исход известен - никто не будет покупать технологии у своего конкурента. Но ВИНК никогда не станет технологическим вендором. Побочный эффект этого ралли - отказ от покупок существующих отечественных технологий.
7. Текущими закупками ПО и АСУ ТП занимаются не цифровые бюрократы, а функциональные бизнес-пользователи. Они руководствуются следующими соображениями:
a. У нас уже закуплены лицензии иностранного ПО, специалисты обучены, привыкли. Дозакупаем лицензии того же производителя, чтобы технология везде была едина. Закону это не противоречит. Так, Самарские НПЗ Роснефти недавно дозакупили лицензии ПО Osisoft. СИБУР решил тиражировать на Амурский ГПЗ шаблон системы управления производственными процессами на базе ПО General Electric, так как компания много лет внедряет этот шаблон на всех своих дочках.
b. Закупка делегируется аффилированной компании. У нее покупается сервис, а не технология, либо эта компания не работает по 223-ФЗ, а следовательно, может закупать импорт. Например, СИБИНТЕК, ИТСК ( ГПН-ЦР), Автоматика-сервис и другие.
c. Всегда можно доказать, что отечественное ПО или АСУ ТП не содержит каких-то функциональных возможностей, которые есть в импорте. И тогда российского аналога в соответствии с ТЗ просто нет. Так, сейчас идет закупка лицензий импортного ПО Aveva и Oracle для предприятий Росэнергоатома, а Транснефть произвела закупку иностранного лицензионного ПО PI. Есть много примеров закупки иностранного ПО на значительные суммы.
d. Когда тиражируется информационная система, то нефтегазовая компания заявляет: "мы не можем часть системы строить на отечественном ПО, а другую - на зарубежном". В результате закупают зарубежное.
e. В качестве аргумента отказа от отечественного ПО нефтегазовые компании также отмечают, что переход на отечественное ПО - большая корпоративная программа. Она требует больших инвестиций и продолжительного времени, которых нет.
f. Дочерние производственные компании крупнейших компаний ВИНК не работают на законных основаниях по 223-ФЗ. Закупают импорт без ограничений. Еще несколько лет назад все НПЗ Роснефти как внучатые структуры не работали по 223-ФЗ.
g. Нефтегазовая компания закупает технологию как сервис. Какое ПО, какие компьютеры, серверы и прочее использует для сервиса интегратор - дело этого интегратора, который не подпадает под действие 223-ФЗ.
h. На рынке нет отечественного ПО с требуемой функциональностью, отмечают нефтегазовые компании. Поэтому мы сами начнем разрабатывать такое ПО или будем ждать пока его кто-то разработает. При этом они компании не приобретают разработку ПО, а только проверенные отечественные технологии. А пока они их ждут, покупают техподдержку работающего зарубежного ПО, инвестируя в иностранного производителя.
i. Создается СП ВИНК с известной зарубежной компанией. Этому СП передаются права на устаревшее зарубежное ПО, которое оформляется как российское и локализуется. Далее современное иностранное ПО начинает закупаться у СП под видом отечественного. Отмечается, что этим путем пошли немецкая компания PSI Control при работе в газовой промышленности.
Сценариев обхода требований 223-ФЗ много. За разработку отечественного ПО с нуля берутся крупные госкорпорации, например, Росатом или Яндекс, которые считают, что могут разработать любые технологии и имеют доступ к государственным инвестициям или субсидиям. К сожалению, нефтегазовые компании не являются локомотивом в импортозамещении ПО и АСУ ТП. Здесь необходимо участие государства. Нефтегазовые компании будут использовать те технологии, которые для них доступны, дешевле, дают им технологические преимущества на рынке, создают имидж отраслевого лидера.
Государство пытается распространить КПЭ по импортозамещению на нефтегазовые компании, но чиновники министерств не могут придумать четкие и прозрачные КПЭ. Они делегируют всю систему показателей и оценки их исполнения на уровень компаний ТЭК, а по сути цифровым бюрократам. В результате прозрачной системы контроля закупок иностранного ПО и АСУ ТП не будет, а отечественные технологические компании стагнируют или вымирают, а при реализации инфраструктурных проектов в нефтегазовом комплексе используется иностранное ПО и АСУ ТП.
Настенная карта российской нефте- и газохимии
